Сергей Есин - Дневник, 2005 год [январь-сентябрь]

Мне, не только как ректору, но прежде всего как человеку, всю жизнь занимающемуся культурой, как писателю, да и просто как мыслящему гражданину, абсолютно ясно, что комплекс институтских зданий, находящийся в центре Москвы и представляющий из себя несколько памятников архитектуры, культуры и общественной жизни, не должен бесконечно ветшать. Так же как элитное учебное заведение, расположенное здесь же, давшее стране такое большое количество имен первой величины, не может постоянно существовать возле черты бедности.

С одной стороны, это дом, где у помещика Яковлева в канун наполеоновского нашествия родился внебрачный сын, ставший впоследствии знаменитым звонарем при лондонском "Колоколе", раскачавшем самодержавие и подвинувшем Россию к февралю 17-го года; где в литературном салоне 40-х годов бывали Языков и Гоголь; где единственная сохранившаяся в Москве квартира Осипа Мандельштама; место жительства и смерти Андрея Платонова и рождения основного корпуса его сочинений; наконец, особняк, ставший легендарным после появления романа Михаила Булгакова "Мастер и Маргарита", — все это требует особого отношения, элементов музеефикации, щадящего режима эксплуатации. Если таких мест не станет — значит, будет утеряна память о слишком дорогих для всех нас вещах.

С другой стороны, сейчас (впрочем, как и много лет назад) Литературный институт испытывает огромный недостаток учебных площадей. В критическом состоянии, в подвале, находится библиотека института, кстати, лучшая из библиотек творческих вузов России. Дефицит общих площадей составляет, по расчетам Гипровуза, около 5 000 квадратных метров. Здесь уже приходится говорить о том, что центральное здание — главный дом "Усадьбы Яковлева" (XVIII в.) — с деревянными междуэтажными перекрытиями, представляющими особую пожароопасность, за многие годы интенсивной эксплуатации подвергалось многочисленным перепланировкам, в результате которых исчез зал с колоннами и анфилады комнат, культурный слой вокруг здания поднялся на один метр.

Тем не менее выход есть. Идея принадлежит не только сегодняшнему времени, а целому поколению ректоров. Она заключается в том, чтобы на месте бывших конюшен, впритык к брандмауэру соседствующего с институтом Театра им. А.С. Пушкина, вместо сегодняшних гаражей выстроить дополнительный современный учебный корпус, соединив его с корпусом заочного отделения, перевести сюда учебный процесс, а центральное здание поставить на нормальную научную реставрацию.

В организационном плане посильная работа институтом сделана. В свое время, в 1994 году, одна из мастерских Моспроекта подготовила альбом предпроектных предложений. В 2002 году фирмой "Аверс проект" (являющейся преемником утонувшего в процессе торопливой перестройки Гипровуза) был составлен "укрупненный технологический расчет комплексных зданий и сооружений с ориентировочной сметной стоимостью строительства учебного корпуса". На основании этих документов в 2003 году мастерской "Эдлайн" был подготовлен эскизный проект. Следующий этап — это сам проект, стоимость которого определяется в 10–15 % от стоимости строительства. По расчетам, само строительство, в зависимости от вариантов проекта, обошлось бы от 2,7 млн. долларов до 4,7 млн. долларов.

Но если бы я был царь и приехал в Литинститут, погулял по его большому двору, через который прошла практически вся литература XX века, посидел бы в небольшом актовом зале, где в последний раз выступали Блок, Есенин, Маяковский, ректорствовал Брюсов и встречался с литераторами после приезда из Италии Горький, взглянул бы на легендарную ограду, описанную в культовой книге русской интеллигенции "Былое и думы", представил бы себе, что ироничный дух Булгакова именно здесь водил озорных своих героев, я бы сказал так: "Чего там мелочиться, господа, нашей России предстоит стоять долго, а русский народ — народ взыскующий культуру, поэтому давайте сделаем реконструкцию в две очереди: построим этот самый учебный корпус, о котором так интересно говорит наш верноподданный ректор, с удобным книжным хранилищем и большим читальным залом, встроим под него гаражи, а спортивный зал расположим как раз под нынешней спортивной площадкой, на которой, как и при Герцене, что-нибудь посадим, чтоб было красиво и зелено, центральное же здание поставим на реставрацию. Не забудем и о флигеле, тоже легендарном, где много лет располагалась редакция журнала "Знамя". Помните, именно в нем было опубликовано пастернаковское "Свеча горела на столе"? Здесь можно разместить Музей литературы, и какой прекрасный культурный уголок получила бы столица! Тут же останется и небольшой институтский театр. А, кстати, где у нас мэр Москвы, господин Лужков? Может быть, и он принял бы участие в этих необходимых и благородных работах, независимо от того, чья это собственность — московская или федеральная? Москва-то у нас одна!"

Вот такие у меня, Сергей Вадимович, размышления по поводу института и его дальнейшей жизни. Надеюсь, кто-нибудь когда-нибудь разделит со мною эти заботы.

С уважением,

ректор Литературного института С. ЕСИН

Утром же встретился с Максимом Замшевым. Наши московские молодые ребята уже, оказывается, распределили все роли в будущем МСПС, у них своя интрига, свои ходы, и все почти довольны, что я уезжаю в Гатчину. Они хотят от меня доверенности на исполком. Но я, наверное, дам им две доверенности — одну на исполком, другую на съезд, попробую поиграть за обе команды. Все рассказывают разные страсти друг про друга.

Вчера вечером внимательнейшим образом прочитал наконец-то доклад Михалкова, здесь тоже достаточное количество натяжек. На каком это, интересно, исполкоме Сергей Владимирович прочитал этот доклад? В зале осталось шесть членов исполкома, а тринадцать — ушло. Как мне надоели эти взрослые дяди, которые во что бы то ни стало хотят хоть мифической, но власти! А может, хотят собственности остатков собственности? Так и подмывает меня спросить у них: а где принадлежавшие ранее Союзу писателей Дома творчества в Прибалтике, Средней Азии, на Каспии? А где деньги, вырученные за продажу домов на Поварской? А кто получает аренду за подвал, где сейчас ресторан, на Комсомольском? Куда делись гаражи, кто получил прибыль с Малеевки и с земли во Внуково? И прочее, и прочее, и прочее…

Кстати, во время разговоров выяснилось, что старые джентльмены очень интересуются и Литературным институтом, — дескать, когда-то это было писательской собственностью. Занятные люди! В тот момент, когда они занимались собственными прибылями и политическими интригами, я тихо-спокойно выгородил и вывел Литературный институт из зоны каких-либо претензий. В свое время Союз писателей добровольно отказался от так называемой собственности под названием "Литературный институт" — и от общежития, и от зданий на Тверском бульваре, — чтобы не платить за их эксплуатацию. В свое время была даже создана согласительная комиссия в Госкомимуществе, которая постановила, что Литературный институт "вынесли за скобки" дележки.